Неточные совпадения
— Тут есть беленькое, «Грав», — очень легкое и милое! Сырку
спроси, а потом — кофеишко закажем, — бойко внушал он. — Ты — извини, но я почти не спал ночью, после концерта — ужин, а затем — драма: офицер с ума спятил, изрубил шашкой
полицейского, ранил извозчика и ночного сторожа и вообще — навоевал!
А когда все это неистовое притихло, во двор вошел щеголеватый помощник
полицейского пристава, сопровождаемый бритым человеком в темных очках, вошел,
спросил у Клима документы, передал их в руку человека в очках, тот посмотрел на бумаги и, кивнув головой в сторону ворот, сухо сказал...
—
Полицейский свисток? — с удивлением
спросил Макаров.
— Вы — Клим Самгин? —
спросил он тоном
полицейского, неодобрительно осматривая комнату, Самгина, осмотрел и, указав пальцем на Дмитрия,
спросил...
— Нет. Приходил
полицейский,
спрашивал заведующего, когда я уехала из Москвы. Но — как я была поражена, узнав, что вы… Совершенно не могу представить вас в тюрьме! — возмущенно крикнула она; Самгин, усмехаясь,
спросил...
Через два дня в «
Полицейских ведомостях» было напечатано объявление, что «благородная девица, говорящая по — французски и по — немецки и проч., ищет места гувернантки и что
спросить о ней можно у чиновника такого-то, в Коломне, в NN улице, в доме NN».
Сначала губернатор мне дал IV отделение, — тут откупные дела и всякие денежные. Я просил его переменить, он не хотел, говорил, что не имеет права переменить без воли другого советника. Я в присутствии губернатора
спросил советника II отделения, он согласился, и мы поменялись. Новое отделение было меньше заманчиво; там были паспорты, всякие циркуляры, дела о злоупотреблении помещичьей власти, о раскольниках, фальшивых монетчиках и людях, находящихся под
полицейским надзором.
Перед вечером пришел
полицейский, уже другой, рыжий и толстый, он сидел в кухне на лавке, дремал, посапывая и кланяясь, а когда бабушка
спрашивала его: «Как же это дознались?» — он отвечал не сразу и густо...
Когда я
спросил в Александровске, есть ли здесь проститутки, то мне ответили: «Сколько угодно!» [
Полицейское управление, впрочем, дало мне список, в котором было только 30 проституток, свидетельствуемых еженедельно врачом.]
— В Лефортово опять,
спросите там Нечая, знаете,
полицейского, что живет наверху.
В конторе Андреевича я получал деньги, окруженный
полицейскими офицерами. Один из них
спросил меня, как это я, корреспондент, ухитрился так вовремя приехать к событию и за четыре дня до него перевести деньги. Я ответил ему довольно дерзко по-русски, и он больше ко мне не приставал.
Полицейский подумал и
спросил более вежливо...
Нилова еще не было. Матвей глядел на все происходившее с удивлением и неудовольствием. Он решил итти навстречу неизбежности, но ему казалось, что и это делается здесь как-то не по-людски. Он представлял себе это дело гораздо проще. У человека
спрашивают паспорт, паспорта нет. Человека берут, и
полицейский, с книгой подмышкой, ведет его куда следует. А там уж что будет, то есть как решит начальство.
— Шесть лет в ученье был, — продолжал хозяин, но Митенька уже не слушал его. Он делал всевозможные усилия, чтоб соблюсти приличие и заговорить с своею соседкой по левую сторону, но разговор решительно не вязался, хотя и эта соседка была тоже очень и очень увлекательная блондинка. Он
спрашивал ее, часто ли она гуляет, ездит ли по зимам в Москву, но далее этого, так сказать,
полицейского допроса идти не мог. И мысли, и взоры его невольно обращались к хорошенькой предводительше.
— Это прекрасно! — с одобрением воскликнул следователь и небрежно, не глядя на Лунёва,
спросил: — Вы о времени у
полицейского спрашивали до убийства или уже после?
— Разбился? — задыхаясь,
спросил один
полицейский.
— А перед тем, как в трактир идти, я
спрашивал время у
полицейского.
Лакей начал убирать валявшиеся на столе вещи; жандарм, с окружавшими его, посмотрел еще одну минуту в комнату и отошел, сказав бывшим при нем людям, что это не их дело. Лакей, которого Бенни
спросил о причине появления здесь жандарма и
полицейских, объявил, что это комиссия, которая ищет каких-то двух приехавших на ярмарку петербургских мошенников, — тем вся эта передряга и окончилась, и Бенни с Ничипоренкою остались спокойно досыпать свою ночь.
Конечно, явился
полицейский, кричит: «разойдись!»,
спрашивает, о чём крик, требует паспорт. Народ тихонько тает, как облако на солнце;
полицейский интересуется, что я говорил. Иные отвечают...
А какой-то чернорабочий человек стоит в стороне у телеги, пристально смотрит на меня и ласково улыбается.
Полицейский однако за шиворот меня схватил; хочется мне стряхнуть его, но, вижу, люди смотрят на меня искоса, вполглаза, словно
спрашивают...
Часу в шестом Вельчанинов вошел наконец в один ресторан (весьма сомнительный, но французский) на Невском проспекте, у
Полицейского моста, сел в своем обычном углу за свой столик и
спросил свой ежедневный обед.
«Позвольте
спросить, — сказал я приставя ко лбу руку, — вы г. Б., коего прекрасные статьи имел я счастие читать в Соревнователе Просвещения?» — Никак нет-с, — отвечал он мне, — я не сочинитель, а стряпчий; но ** мне очень знаком; четверть часа тому я встретил его у
Полицейского мосту.
Он сделался каким-то хозяином,
полицейским чиновником и доктором при Серных Водах: всякий новоприезжий являлся к Петру Андреичу,
спрашивал, где ему разбить свой табор, рассказывал про свою болезнь и просил наставления, как употреблять воду.
На следующей террасе вверху Меридианова догнал
полицейский офицер и
спросил его, где здесь живет Висленев?
В Париже и после тогдашнего якобы либерального Петербурга жилось, в общем, очень легко. Мы, иностранцы, и в Латинском квартале не замечали никакого надзора. По отелям и меблировкам ходили каждую неделю «инспекторы» полиции записывать имена постояльцев; но паспорта ни у кого не
спрашивали, никогда ни одного из нас не позвали к
полицейскому комиссару, никогда мы не замечали, что нас выслеживают. Ничего подобного!
Вообще особо строгого
полицейского надзора мы, русские, не чувствовали. Всего раз, да и то в мой следующий приезд, меня пригласили к комиссару, и он, весьма добродушно и как бы конфузясь,
спрашивал меня, чем я занимаюсь и долго ли намерен пробыть в Вене. Тем это и покончилось.
Спрашиваю, кто сидит посреди — говорят мне: профессор финансового права; а вот тот рядом — Иван Ефимович Андреевский, профессор
полицейского права и государственных законов; а вон тот бодрый старичок с военным видом — Ивановский, у которого тоже приходилось сдавать целых две науки разом: международное право и конституционное, которое тогда уже называлось"государственное право европейских держав".
Полицейский надзиратель щурит свои близорукие глаза на окорок, долго царапает его ногтем, громко нюхает, затем, пощелкав по окороку пальцем,
спрашивает...
— Что у вас болит? —
спрашивает его
полицейский врач.
Полицейский чиновник. Смею
спросить, вы госпожа Виталина, Софья Андреевна?
— Рука ваша? —
спросил его
полицейский чиновник.
Внутренний Шер доложил герцогу об исчезновении Пика в числе обыкновенных
полицейских событий. Все, что предшествовало этому загадочному исчезновению и что было его настоящей причиной, осталось для всех посторонних неизвестным. Когда же все розыски Пика в пределах герцогства оказались безуспешными, герцог призвал Фебуфиса и
спросил...